Левина Хася Иосифовна. Пережившая войну

Левина Хася Иосифовна (стаж работы на предприятии 27 лет), бывшая телеграфистка, старший инженер областного производственно-технического управления связи, ветеран труда, многократный победитель соцсоревнования, родилась в Киеве.

Для нее Великая Отечественная война началась, как и для всей страны, с бомбежки ее родного города. Сотни германских самолетов с зажженными бортовыми огнями стремительно вторглись в воздушное пространство Советского Союза. Дальше произошло нечто настолько страшное, что даже сегодня Хася Иосифовна не может об этом говорить. Она осталась одна.

К лету 1942 года семнадцатилетняя девушка, которую родные и близкие всегда называли Асей, оказалась в Сталинграде. Работала на заводе – там можно было получить еду, а значит выжить среди того ада, в который превратилась жизнь юной киевлянки.

 В то время Сталинград жил в прифронтовой обстановке. Подавляющее большинство его жителей было уверено в том, что город немцам никогда не сдадут. И все же завод, на котором работала Ася, было решено эвакуировать. Формировали состав в пригороде, когда же эшелон подошел к Сталинградскому вокзалу, поезд остановился. Люди смогли выйти из вагонов, походить по перрону, ведь путь предстоял долгий.

Везли их в «телятниках», то есть в вагонах для скота. Практически открытая платформа – крыша над головой да перекладина. Ася стояла на самом краю, спрыгнуть не решилась, все-таки высоко. Неожиданно началась бомбежка, первая в Сталинграде. Паровоз сильно дернуло и девушка выпала на перрон. В первые минуты даже не поняла, что с ней случилось. Чьи-то сильные руки подняли ее и забросили обратно в поезд.

Каждый «телятник» был набит до отказа женщинами, стариками и детьми. Устраивались, кто как мог. Асе выделили угол, там она лежала на сене. Ноги девушки после падения были сильно повреждены. Что там на самом деле было, Хася Иосифовна не знает до сих пор. Говорит, что запомнила только нестерпимую боль.

Из Сталинграда до Уфы - конечный пункт маршрута - ехали двадцать два дня. Ноги уже почернели. Ее сразу же перевезли в госпиталь, располагавшийся в школе. Было уже темно. Ночью Ася проснулась и закричала от ужаса. Девушке показалось, что ее окружают жуткие чудовища – серые изможденные лица с огромными черными провалами глазниц. Лишь наутро она узнала, что ее положили в одну палату с блокадниками–ленинградцами.

В госпитале Ася провела месяц. Лечения никакого не было – не хватало медикаментов, поэтому на переломанные кости просто наложили шины. К тому времени с завода, вместе с которым девушка была эвакуирована, ее уволили.

У нее оставался лишь один родной человек – взрослая сестра, которую в первые дни войны эвакуировали из Киева в Куйбышев. Но как добраться до нее, Ася не знала. Она шла по Уфе, припадая на одну ногу, обутая калоши с завязками, без жилья, работы, денег, два месяца не видевшая горячей воды и мыла, голодная и больная. Шла и размышляла, как же быть дальше.

И тут случилось невероятное. Асю окликнула соседка. В Киеве они жили рядом. Привела ее к себе домой, отмыла, одела и отправила телеграмму сестре о том, что Ася находится в Уфе. Куйбышев – город закрытый и только благодаря зятю – сотруднику особого отдела крупного завода, получившему разрешение в обкоме партии, вызов был отослан в Уфу правительственной телеграммой.

Куйбышев сентября 1942 года был небольшим провинциальным городком – от железнодорожного вокзала до Волги с одной стороны и от Самарки до улицы Полевой с другой. Здесь было всего два крупных здания, тогда они казались практически небоскребами – Дом промышленности и Дом сельского хозяйства. Но тем не менее именно этому волжскому городу суждено было стать запасной столицей Советского Союза. Ведь здесь уже имелись предприятия, производство которых можно было быстро перестроить на военный лад, крупный железнодорожный узел и такая важная транспортная магистраль как река Волга.

Сюда из Москвы были эвакуированы советские партийные организации, чиновники самого высокого ранга, начиная с Вышинского. Сюда же была эвакуирована семья Сталина. Здесь, в Куйбышеве, родился его внук, сын Василия Сталина. Сюда был отправлен практически в полном составе дипломатический корпус. Здесь, в Куйбышеве проходил и парад 7 ноября 1941 года, рассчитанный во многом на иностранных дипломатов, которые потом передавали информацию о том, что у Советского Союза достаточно сил и техники, чтобы остановить отступление фашистской Германии. Эта информация подтачивала силы противника изнутри.

Сестра встретила Асю с огромной радостью – в гранитных жерновах войны судьба юной девушки была лишь песчинкой. Они обе понимали, каким огромным счастьем наделила их переменчивая Фортуна. Сколько советских семей так и остались разлученными навеки!

В съемной шестиметровой комнате на углу улиц Куйбышева и Некрасовской, где жила сестра с мужем и новорожденным сыном, Ася спала под кроватью. Больше там просто не было места. Молодость брала свое. Постепенно девушка пришла в себя и решила устроиться на работу.

Все производство тогда было сосредоточено за городом, на Безымянке. С больной ногой поездка туда представлялась совершенно невозможной. Неподалеку от дома сестры она приметила здание обкома комсомола и зашла туда наудачу, попросив направление на какой-нибудь важный и ответственный фронт работ. Ей предложили службу телеграфиста, благо здание телеграфа находилось совсем рядом с местом жительства юной Аси.

До войны Ася успела окончить школу на круглые пятерки. С десятилеткой за плечами по тем временам она была очень образованной девушкой, а потому и работу ей сразу предложили серьезную – Хасю Иосифовну направили в Радиобюро. Телеграфистками здесь работали москвички, эвакуированные из столицы.

Здесь, в средоточии информационных потоков, в самом центре паутины призрачных радиоволн были расположены каналы связи с Нью-Йорком, Лондоном, Тегераном, Владивостоком, Хабаровском. Работали сеансами. Был такой аппарат пуншер, служившей для связи с удаленными городами, информация передавалась азбукой Морзе. Телеграммы с пуншеров переводили на ленту и уже эту ленту передавали по специальным аппаратам, так, чтобы могли прочитать те, кому телеграммы адресованы.

Расстояния огромные, а работа радиотелеграфа зависит и от погоды, и от магнитных бурь, и от многих и многих других составляющих. Связь организовывали вручную, вручную же и подавали каналы. Вскоре исполнительная и аккуратная Ася стала бригадиром. Осмелела настолько, что и жилье себе вытребовала.

В здании телеграфа (сегодня это здание аппарата управления Самарского филиала ОАО «Ростелеком» на Красноармейской, 17) размещались ГТС, Междугородная телефонная станция и телеграф. Огромное помещение 5-го этажа было выделено под жилье связистов. В нем стояло не меньше 200 кроватей. Была и здесь своя «элита». Радисткам, которые выполняли самый тяжелый фронт работ, выделили отдельное помещение. Практически номер люкс. В комнате «всего» 13 человек. Одно окно выходило на Красноармейскую, другое во дворы. Туалеты и умывальники располагались на первом этаже, но само наличие их в здании, а не на улице, было счастьем.

Рядом была расположена аппаратная, а в ней множество проводов, которые необычайно полюбились крысам. Такое соседство радовать девчонок никак не могло. Грызуны бегали прямо по кроватям, выстроенным в ряд. Лунными ночами их было прекрасно видно. Но и к  ним привыкли быстро.

Наверху, в аппаратной, где были расположены линии связи со всей Россией, работали девушки по графику восемь часов работы, восемь отдыха, без выходных и отпусков. В таком режиме: напряженная смена – быстрый короткий сон – снова работа, - они жили всю войну. Но и те короткие часы, которые отводились на отдых, чаще всего прерывались с приходом начальства. Девушек будили и просили помочь дежурным телеграфисткам, которые просто не справлялись с огромным объемом работы.

В радиобюро поступали депеши от корреспондентов печатных изданий со всего мира. Многие свои сообщения шифровали. Еще более серьезного отношения требовали правительственные телеграммы. Объем работ был огромен, ответственность колоссальная. Некоторые буквы на аппарате воспроизводились одновременным нажатием комбинации нескольких клавиш. И Боже упаси промахнуться хотя бы мимо одной из них. Одна такая буква могла стоить человеческой жизни. Ведь это – война.

Асе запомнился заместитель начальника телеграфа, замечательный специалист и человек очень хороший. Трагическую точку в его судьбе поставила именно такая случайность. За неверное слово в телеграмме его не расстреляли, так велик был его авторитет руководителя и связиста, а «всего лишь» отправили в штрафной батальон. Оттуда мало кто возвращался. Но и тут ему повезло. Через год он вернулся на телеграф, искупив свою вину перед родиной кровью. Вернулся без ноги. Что случилось с той самой телеграфисткой, перепутавшей слова, так никто и не узнал.

В Самаре было очень голодно. Телеграфисты получали 500 граммов хлеба и карточки, которые просто не имели возможности отоварить. Ведь они постоянно были на смене. Специально для них придумали такую систему – карточки нужно было сдавать в столовую, за это сотрудников телеграфа кормили один раз в день. Обед разнообразием не отличался. Это всегда была  жидкая затируха из муки и приготовленный из яичного порошка кусочек омлета. За тот яичный порошок, что спасал их все годы войны, Хася Иосифовна до сих пор не устает благодарить союзников-американцев. Оставлять хлеб на потом не хватало силы воли, и она съедала его тут же за обедом.

Весной телеграфисты стали роптать. Ведь у многих были семьи, дети. Доведенные до отчаяния люди забыли о страхе и просто не вышли на работу. Как ни странно, но наказания не последовало. Вопрос с питанием сотрудников решили просто. Выделили им землю за рекой Самаркой, очень хорошие заливные луга, и дополнительные восемь свободных часов в неделю для обустройства огородов. Это решило проблему. На столах связистов стали появляться зелень и картошка.

Куйбышев оставался запасной столицей до августа 1943 года. Только после того как Красная Армия отстояла Сталинград и отбросила немцев далеко за Волгу, после битвы на Курской дуге, когда окончательно определилась наша победа, иностранные представительства стали покидать город. Разъехались и телеграфисты – москвичи. Для Аси это стало возможностью перешагнуть еще одну ступень в карьере связиста. Она стала начальником аппаратной, а затем и начальником службы производственного контроля.

Ночь с 8 на 9 мая 1945 года Хася Иосифовна Левина вспоминает часто. Это были ее законные часы отдыха, которые девушка использовала по назначению. Накрапывал дождь, под который так сладко спать. В четыре часа ночи ее разбудили. Связисты первыми узнают новости, и девочки из дежурной смены, получив заветную телеграмму, тут же побежали врассыпную. Было очень важно рассказать всем, что в Берлине подписан акт о безоговорочной капитуляции, что уже Победа.

Это была незабываемая памятная ночь. Столько счастья и столько горя одновременно, казалось, не может вместить в себя человеческая душа. Асю, как и всех остальных телеграфисток, сразу посадили на прием телеграмм. Весь город ринулся на телеграф отправлять поздравления.

Связисты первыми почувствовали оживающий ритм мирной жизни. С переписки была снята военная цензура, количество писем и телеграмм возросло многократно. Это и понятно: разбросанные лихолетьем войны люди искали родных и близких. Начиналась мирная, совсем другая жизнь.